Родилась в 1922г. в независимой Латвии в г. Лиепая. 14 июня 1941 года был арестован отец. Вместе с матерью Натальей Викторовной Янкович и братом Юрием была депортирована и Пировский район Красноярского края. В июне 1942 года оказалась на спецпоселении в поселке Усть-Хантайка Дудинского района Таймырского национального округа.
30.10.42г.
Усть-Хантайка. Две недели Юра лежит в нарывах и с температурой 40. Мама режет нарывы папиной бритвой. Зима. Пурга. Каждое утро ждем, чтобы кто-нибудь откопал нашу дверь. От речников-зимовщиков (у них было радио) узнаем об окружении гитлеровцев под Сталинградом...
8.10.42
Усть-Хантайка. Продавец нашего магазина на оленях привезла из поселка Потапово (70 км) продукты, поэтому месячная норма на декабрь стала: сливочное масло — 200 гр., сахар — 400 гр., оленье мясо — 500 гр., белая мука — 700 гр., вермишель — 800 гр., темная мука вместо хлеба на 10 дней — 4кг. Проклинаем местную власть, которая по воде не удосужилась по станкам сделать своевременный зимний завоз продуктов. Склад магазина пустой, а в поселке 450 едоков.
16.12.42.
Усть-Хантайка. Прибыли два офицера НКВД вести допрос по факту воровства рыбы из десяти сетей, установленных на Енисее для подледного лова. Также они интересовались у председателя колхоза Э. Эрдман о Юре, им стало известно, что он якобы фашист. Но все прошло спокойно, донос не подтвердился.
25.12.42.
Юра лежит в нарывах на животе и спине. Вспоминаем с мамой и Юрой рождество прошлого года в нормальных европейских условиях. У нас по очереди ночуют латышские семьи. Мама о них заботится, так как они абсолютно не приспособлены к этому ужасу.
01.01.43.
Усть-Хантайка. С оказией привезли почту из Пировска (Сибирь), Игарки, Хатанги и Дудинки от врачей.
07.01.43.
Усть-Хантайка. Приехали специалисты из Таймыргосрыбтреста и разрешили впредь рыбу продавать через магазин. С собой увезли воз рыбы. Первое появление над горизонтом на одну минуту луча солнца.
14.01.43.
Усть-Хантайка. Наконец и у меня появилась долгожданная цинга, не держит позвоночник. Мама меня жестко укутывает в простынь и гонит на мороз. Юра начинает строить дома с российскими «кулаками» под руководством приехавшего из Потапова прораба Дюкова.
17.01.43.
Усть-Хантайка. Мороз ниже 50 градусов. Воробьи на лету падают. Холодная вода, подброшенная из стакана с силой вверх, падает, гремя ледяными шариками. А люди? Люди замерзают в землянках.
22.01.43.
Усть-Хантайка. Уже только минус 25-30 градусов. Мама с утра до вечера бегает по землянкам и поднимает людей с нар и гонит на улицу, смазывает кровавые от цинги ноги больных. Националы по маминой просьбе привезли из лесотундры еловую хвою. Все пьют горькую хвойную настойку против цинги. Но трупы, трупы семьями каждый день. Дошел слух, что на станках Агапитово и Никольский все люди умерли...
27.07.43г.
Усть-Хантайка. Из Игарки (130км) вернулись три финна, которые туда сбежали и за четыре месяца хорошо там заработали. Но главное — они рассказали жуткую трагедию:
«Видя в Хантайке свою безысходность и близкую от голода и холода гибель, мы в начале ноября тайно ушли в Игарку, чтобы там заработать деньги и приобрести одежду и питание. Наш путь лежал вдоль правого берега Енисея по льду. На станке Агапитово (45 км) мы увидели палаточный городок, где в 30-местных палатках лежали примерзшие к жердям и подстилке люди, в основном женщины, дети и меньше — старики. В палатках нет железных печек, не видно дров и вообще признаков жизни массы людей. Обходить все палатки нам было страшно — кругом трупы. И все-таки «живого скелета» мы нашли и узнали от него, что сюда перед самым ледоставом Енисея на пароходе было доставлено порядка 500 человек, в основном немцев из Поволжья и Прибалтики. Людям дали только палатки — ни печек, ни труб для них, ни топоров и пил для заготовки дров, и, главное, без питания. По сути, людей списали полностью. И вот результат — люди умерли с голоду и замерзли.
Мы почти ползком добрались до Игарки и об увиденном в Агапитово сообщили в спецкомендатуре НКВД. Комендант, выслушав нас, спросил: «А есть там еще живые?». Мы поняли из разговора, что спецконтингент, доставленный на станок Агапитово, властью был просто «забыт» и выпал из внимания. Как бы там ни было, по вине власти ти погибло около 500 человек. Нас накормили и послали на работу в порт на судовые ремонтные работы.
Через четыре месяца на обратном пути ни одной живой души в Агапитово мы не встретили. Возможно, после нашего разговора в спецкомендатуре Игарки оставшихся в живых нескольких немцев и литышей все-таки успели спасти».
02.03.43.
Тундра. Мама в тундре приняла трудные роды. Малыш остался жив.
04.04.43.
Усть-Хантайка. Финны и немцы из Ленинграда из-за недостаточного питания, отсутствия теплой одежды и цинги вымирают семьями. Куропатки, теряя белый цвет, улетают в тундру; зайцы продолжают ловиться. Приближается весна.
09.05.43.
Усть-Хантайка. Весна. Енисейская вода поднялась на два метра. Идет интенсивное спасение примерзших осенью плотов со стройматериалами. Все на выгрузке и затаскивании бревен на высокий берег. Из Агапитово пришел чудом уцелевший «скелет», чуть живой, говорить не может. Сразу доставили в медпункт к моей маме. Выживет ли?..
30.05.43.
Усть-Хантайка. Енисей стал очищаться ото льда, и сразу же появился «птичий базар» — летят лебеди, гуси, утки и все другие водоплавающие пернатые. Стоит на реке сплошной гвалт, гомон птиц — это прекрасное зрелище. Еще 27 мая, лавируя между льдинами, мы на лодке поплыли на Томский мыс (6км). Чтобы поставить для рыбаков палатку, а затем решили забросить невод. Течение воды оказалось таким сильным, что наша тоня растянулась на четыре километра с рыбой на пару ведер.
01.06.43.
Усть-Хантайка. После ледохода мимо нас проплыл первый караван из Красноярска в Дудинку. Началась навигация.
Однако ледоход для Хантайки не всегда проходил без жертв. Так 8 июня погибла молодая девушка Анна Майзингер, 26 лет. Узнав через пять лет о ее гибели, я записала в дневник об этой трагедии. Парень и две девушки с ним занимались «спасением» бревен. От берега по качающимся льдинам добрались до бревна, как вдруг началась подвижка льда. Парень и одна девушка, прыгая с одной льдины на другую, добрались до берега, а Анна двигалась медленно. За эти несколько минут между ее льдиной и берегом образовалась чистая вода, ее относило все дальше и дальше от берега. В такой ситуации с берега ей помочь ничем не могли. Анину льдину все дальше и дальше уносило на середину реки. На ее крики помощь во время сплошного ледохода была невозможна. Вертолетов тогда на Севере не было. По слухам, Анну видели проплывающей на льдине мимо Потапова и Никольского. Очень жаль погибшую молодую рыбачку Анну Майзингер.
15.06.43.
Усть-Хантайка. На боте приехала из Дудинки комиссия по установлению причин большой гибели людей за прошедшую зиму. На маму была кем-то подана жалоба. Ей было приказано собраться и ехать в Дудинку. Мы поняли, что это такое в СССР, когда по жалобе ищут виновного. Кто-то прибежал из конторы и кричал в защиту мамы. Был ужасный переполох. С ботом пришла почта с письмами — известие о гибели папы в лагере. Мама упала в обморок. Я потребовала от Э. Эрдман отпустить меня для сопровождения мамы. В Дудинке маму три дня «пытали», а затем оправдали. После всего происшедшего мы с семьей в Хантайку не возвратились и работали на других участках по направлению спецкомендатуры.
На этом записи в дневниках Юры и Руты Янковичей заканчиваются. Материал дневников, в которых отражены исторические сведения и взгляды людей «из-за бугра» на геноцид, творившийся в 40-е годы в СССР, представляет особый интерес для читателей, переживших описанную трагедию на Таймыре.
Врач Наталия Викторовна Янкович умерла в 1985г., похоронена в Риге.
